Глава 2
Арди лежал на кровати и смотрел в потолок. За окном уже сгустилась темная ночь. Слышались цикады. Они забавно щелкали, то сливаясь в единый ритм, то представляя совершенно не предсказуемую какофонию, так сильно раздражавшую мальчика.
Накрывшись одеялом, набитым пухом, ребенок размышлял о сегодняшнем дне. Компанию ему составляли четыре фигурки зверей. И несмотря на то, что они, как и все вокруг Арди, были из дерева, но, все же, отличались от общей атмосферы комнаты.
Небольшая, но достаточно просторная, чтобы здесь пусть и тесно, но комфортно разместилась резная кровать вдоль дальней стены. Кажется, отец и дедушка сами её сколотили. И если раньше Арди чувствовал себя на ней лилипутом, то теперь - все таким же лилипутом, но чуть большего размера. Если постараться, вытянуться всем телом, то можно было с трудом дотянуться кончиками пальцев ног и рук до её краев.
А еще на изголовье, Арди, тайком, под матрасом, делал зарубки - отмечал, как далеко он в очередном своем приключении умудрялся забраться за дозволенные ему границы.
Из того же серого дерева, что и кровать, рядом стояла тумбочка. На ней лежали вещи Арди, его нож и еще всякие безделушки. Красивые речные камешки, маленький осколок кристалла, принесенного ручьем, два соколиных пера и… обломок оленьего рога. Вот и все нехитрые сокровища ребенка.
Еще имелся шкаф. Покосившийся, с хлопающими, пошарпанными дверцами, но довольно крепкой штангой внутри. Достаточно крепкой, чтобы Арди, копируя отца, на ней подтягивался. До турника, установленного между деревьями поодаль от давно уже не работающего водяного колеса - мальчик не дотягивался.
Как можно догадаться, шкаф, как и все вокруг, тоже сложен из деревянных досок.
В отличии от фигурок.
Почему-то каждая из них, словно подражая живым зверям, отливала своим собственным цветом.
Но эти мысли, как и многие другие, лишь промелькнули и больше не задерживались в голове Арди. Он был занят совершенно другим. Куда более важным делом. И это даже не процесс созерцания потолка, по которому сейчас полз маленький паучок, спешащий по своим, паучьим делам.
- Кто это был? - спросил вслух Арди. - И что за странное слово… шериф.
- Может это значит, что он мастер собирать мед? - прозвучал грузный, густой, ленивый голос.
- Гута, какой мед! - ответил ему свистящий, чуть рычащий голос. - Вам лишь бы лапу сосать, да о меде думать! Шериф — это совсем другое. Шериф это… не знаю. Я слышала от волков, что иногда к ним в угодья приходят двуногие с дурно пахнущими, гремящими палками. И тогда льется кровь не добычи, а охотников.
- М-м-м, - протянул первый голос. - Мы не сосем лапу, Шали.
- Спящие Духи! Это все, что ты услышал из моей речи?!
Арди чуть улыбнулся. Гута и Шали порой часами могли вот так забавно пререкаться. А всего один единственный раз, когда мальчик позволил себе подобное с мамой, то получил тряпкой чуть пониже спины. Несильно, конечно, но урок был усвоен.
- Ой, да что вы оба понимаете! - пискнул третий голос. Голос, обычно не сулящий ничего хорошего. - Шерифами называют тех, кто у двуногих приходит за слишком послушными детенышами! Они забирают их в такое место, где всем одинаково состригают шерсть на голове, заставляют носить странные листья на своем теле, а еще дают в руки эти самые палки и отправляют драться против других двуногих!
- Скасти, хватит врать! Ты смотри - Гута уже боится!
- Этот медведь боится вообще всего!
- Если бы ты его пореже пугал, то он, может быть, не так сильно и боялся!
- Ха! - засмеялся писклявый голосок. - Если я не буду его пугать, то как же он справиться со своим страхом?
- Я тебя ударю, - прогудел густой бас.
- Вот о чем я и говорю, Гута! Чтобы я тебя пугал? Да ни в жизнь! Не было такого никогда! Шали все врет!
Арди слегка прыснул. Скасти был хитер, смешон, но очень труслив.
- А почему забирают только послушных? - спросил мальчик.
- Потому что ни один непослушный детеныш не согласиться на такие изуверства! - резко воскликнул Скасти, после чего понизил голос и добавил. - Так что, Арди, прости, но, кажется, больше у тебя не получится поучится у меня мудрости. Скоро придет твое время стричь шерсть на голове! А у тебя и так её почти и нет, бедолага.
Арди не хотел стричь никакой шерсти! А еще…
- А как же мама… и дедушка, и папа?
- Я…
- Не слушай его, Арди, - перебил свистящий голос.
- Да, верно, Шали, - добавил бас. - не слушай ты эту белку, Ард.
- Вот так всегда! - фыркнул Скасти. - Все только и говорят - не слушай Скасти, не делай, как говорит Скасти, а потом мы все оказываемся в жо…
Скрипнула половица.
Та самая, что около входной двери. Её каждый раз пытались починить и отец, и мама, и даже дедушка. Но сколько бы не старались, какие бы идеи они не придумывали, у них так и не получалось решить задачу. Так что всегда, когда кто-либо заходил домой, то те, кто находился в данный момент внутри, мгновенно об этом узнавали.
Арди посмотрел на свой нож, ставший причиной этого “чуда”.
Иногда, очень редко, но все же - Скасти посещали хорошие идеи…
- Папа пришел!
Арди вскочил ноги, схватил с подоконника жестяную кружку и, аккуратно отодвинув тумбочку, улегся на пол и приложил свое нехитрое устройство дном к уху, а горлышком к стене. Первым звуком, что он услышал стало гулкое - “дух”, а затем чуть более стеснительное и неловкое - “кац”. Воображение мальчика тут же нарисовало, как отец свалил с плеч тушу оленя… хотя нет, звук не такой хлесткий. Рога не ударили о пол. Наверное, небольшой кабан.
Большого, взрослого кабана даже его отец не смог бы дотащить до дома на своих плечах. Только волоком. Так что да - молодой кабанчик. Рядом, судя по звуку, поставили охотничье ружье.
От следующего звука мальчик немного скривился. Разве его родители не мог делать это потише? Целуются они…
- Ардан уже спит?
По телу мальчика пошли мурашки. Голос его отца напоминал шелест просыпающегося леса. Не густой, ни жидкий, не гулкий, ни пустой. Он звучал домом. Живой голос. В котором то половица скрипнет, то мышь где-то зашкребется. Арди надеялся, что когда он вырастет, то у него тоже будет такой голос.
- Да, Гектор. У мальчика был трудный день.
- Разумеется… день рождения и…
- Он был вчера, - перебила матушка. Кто-то другой мог бы подумать, что она злилась, но это не так. Арди вообще не видел его маму злящейся. Сердитой, строгой, иногда раздраженной, но не злящейся. - Ты опоздал.
Отец на какое-то время замолчал, а затем открыл двери шкафа прихожей, тоже совсем чуть-чуть, но скрипящие, и убрал туда что-то со звуком “кряк”.
- Тогда подарок отдам по утру.
Подарок? С таким звуком? Явно не нож и не сапоги. Что-то другое… что-то тяжелое, чтобы Арди мог это услышать, но не очень большое, потому что легко поместилось на полку в шкафу.
Из дальнего конца коридора послышалась немного шелестящая походка. Дедушка не пользовался дома тростью и хромота выдавала его еще до того, как тот входил в комнату.
- Здравствуй, Гектор.
- Здравствуй, - не холодно, но, все же, отстранено произнес отец Арди.
Арди никогда не понимал, что за отношения были между его отцом и дедушкой. Они жили под одной крышей, ели за одним столом, вместе смеялись на праздниках и порой делились друг с другом историями. Но мальчик никогда не слышал теплоты в голосе Гектора по отношению к дедушке. Более того - папа никогда не называл своего собственного отца по имени.
Как, впрочем, и мама.
Так что Арди не знал, как зовут дедушку. Он много раз задавал этот вопрос, но вместо ответа получал только все новые и новые истории, явно выдуманные дедушкой на ходу.
- Как в горах?
- На южном склоне сошла лавина, - ответил отец. - пришлось переждать в заимке. Из-за этого и задержался…
- Я не об этом.
- Да?
- Не надо, Гектор. Ты прекрасно понимаешь, о чем я. Он должен был уже направиться к нам.
Арди услышал, как кулак ударил по стене. В прихожей повисла тишина.
- Не забывай, ты живешь под моей крышей. А значит - по моим правилам.
А вот отец умел злиться…
Арди съежился.
Даже отсюда он увидел длинные клыки его отца, острый вертикальный зрачок и длинные волосы, темнее ночи, окружившей их дом. И хотя в присутствии Арди отец никогда не поднимал ни голоса, ни руки, но мальчик хорошо знал, что происходит с теми, кто снискает гнев его отца.
Как-то раз к ним на поляну пришел медведь. Он напугал Арди, заставив того закричать. От неожиданности, конечно. Ведь Арди общался с Гутой, а значит хорошо знал косолапых.
Вот только отец понял это неправильно…
Медведь еле унес ноги, а мама потом еще неделю зашивала длинные порезы на руках и плечах его отца.
- С каких пор, глупый мальчишка, этот дом - твой?
- С тех самых пор, старик, как ты сам так решил.
Но как бы ни были странны отношения дедушки и папы, Арди еще никогда не слышал, чтобы они так говорили друг с другом. И пусть он не видел ничего, кроме того самого паучка, переместившегося с потолка на стену, но воображение рисовало яркие краски семейной ссоры. А еще… кто шел к ним с той стороны ущелья?
- Столько лет уже прошло… - голос дедушки дрогнул. Зазвучал сломанным деревом.
- Сколько бы не прошло, старик, - и такой же у отца. - Сколько бы не прошло…
Они замолчали. Матушка не вмешивалась. Но Арди чувствовал, даже отсюда, как она крепко сжимала руку его папы.
- Пока я дышу, он не приблизиться к этой стороне горы, - произнес, наконец, отец. - Я тебя предупреждаю, старик. Только я замечу на горизонте его хвосты - то сожгу, ко всем демонам тьмы, все капища и святилища на километры вокруг.
Дедушка тяжело вздохнул и, кажется, покачал головой.
- Ты не даешь своими ранам зажить, мальчик. Живешь в прошлом и…
- Замолчи! - гаркнул отец и на него тут же шикнула матушка.
- Арди разбудишь.
- Ардан, - процедил отец. - Его зовут - Ардан. Ардан, сын егеря Гектора и швеи Шайи. И когда придет время, он отправится в школу в поселке. Выучится. Станет плотником или, может, если повезет, то получит лицензию на охоту. Если же нет - пойдет на ферму.
- Последний из матабар? Плотник или ковбой?
Отец тяжело зашагал в сторону коридора. Проходя мимо того места, на котором остановился дедушка, он что-то тому прошептал, но Арди не смог разобрать, что именно.
Судя по отдаляющемуся звуку шагов, все трое направились на кухню. А значит…
Арди подхватил стакан, поставил тумбочку обратно и направился к другому концу комнаты. Туда, где у самого пола находилась решетка вентиляции, чтобы воздух цирк… циркур… в общем - ходил по дому. Так папа говорил.
Но мальчик, благодаря Скасти, нашел ей другое применение. Все тем же стаканом, вернее - его ручкой, Арди подцепил решетку и, надув от усердия щеки, пыхтя, поставил тяжеленную железяку на пол, после чего почти по полголовы забрался внутрь, чтобы…
- Не дело детенышу слушать разговоры взрослых охотников.
Голос, только что прозвучавший, походил на первые раскаты грома весенней грозы. Легкие. Едва-едва зарождающиеся где-то на самой границе слышимости. Но даже так - не сулящие ничего хорошо.
- Здравствуй, Эргар, - поздоровался Арди. - Меня зовут…
- Чем заняты вы трое? - кажется, барс не обращал на мальчика никакого внимания. - Почему этот детеныш ходит и пахнет, как двуногий? Разве ему не исполнилось шесть зим и шесть лет? Шесть полных циклов уже миновало. Вы выбрали ему наставника?
- Мы…
- Я…
- Эргар, Гроза Горных Пиков, мы…
- Закрой свою пасть, белка, - рыкнул барс. - Твое присутствие здесь столь же неуместно, как…
- Эй! - возмутился Арди. Он вылез из вентиляции и подошел к полке, где стояли четыре игрушки. - Не знаю, кто тебя воспитывал, Эргар. Но Скасти - мой друг. Как и Шали, как и Гута. Не ссорься с ними, - подумав, мальчик добавил. - пожалуйста. Они хорошие. И я знаю, что подслушивать нехорошо.
Мальчик вдруг почувствовал, что Эргар смотрит на него. Или в него. Заглядывает куда-то внутрь. Под кожу. Под кости. Еще глубже. Будто видит насквозь. Очень неприятное чувство.
- Ты переживаешь за свою семью, невежественный детеныш, - не спрашивал, а утверждал Эргар. - Это не оправдание нарушению закона охоты, но резонный повод. Иди, слушай, а мы с твоими друзьями немного побеседуем.
И игрушки замолчали. Арди же, немного обеспокоенно переводя взгляд с одного зверька на другого, вернулся обратно к вентиляции. Судя по всему, он успел пропустить начало разговора. Или его продолжение… или начало продолжения…
- Новый шериф? Жаль. Старина Даниил серьезно прикладывался к бутылке и дерьмово играл в карты, но он мне нравился.
- Да, - матушка поставила на стол тарелку и звякнула столовыми приборами. - Не очень приятный, но, кажется, достойный человек. Келли Брайан. На вид не старше тридцати.
- Достойный, - в привычной манере фыркнул дедушка. Этим он чем-то напоминал Скасти. - Как задница прыщавого огра.
- Задница прыщавого огра? - удивился отец. - Так лестно? Значит действительно парень не промах.
- Ну, он не испоганил себе штаны от одного моего вида, так что я дам ему за это несколько очков.
Папа засмеялся. Смеялся он звонко и легко. Не скрывая ни зубов, ни клыков.
- И чего он хотел?
Ножки стула слегка клацнули по полу. Это матушка села рядом с отцом.
- Искал тебя.
Отец только странно хмыкнул. Арди не понял смысла этого звука. А в звуках он, как любил себе говорить, разбирался неплохо. Все же все важные новости он узнавал именно так - приложив ухо либо к стакану, либо залезая в вентиляцию.
- Егеря - отдельное подразделение имперской армии. Будь он старшим по званию, еще имелся бы смысл сообщить нам о смене занимающего пост, но… Так что с какой стати ему подниматься на гору?
Арди не знал почему, но никто из жителей поселка у подножья и окрестных поселений никогда не поднимались на гору. Только всего один раз, один мальчик, убегая от дразнящих его детей, подобрался слишком близко к границам холмов. Арди как раз в это время гулял и сумел помочь бедолаге, спрятав его в кустах, а потом тут же сбежал, чтобы не попасться никому на глаза.
- Может быть им требуется больше шкур? - предположила мама. - Скоро зима. А новых пальто и шуб я не делала уже как четыре сезона.
- Может и так.
Дедушка опять вздохнул. На этот раз так же, как и Арди, когда знал, что ему придется мыть посуду. Матушка называла это - обреченностью.
- Помнишь три месяца назад на западе сгорела ферма семьи Огденов?
- Да, - отец отложил в сторону ложку. - бедолаги… если мы бы узнали раньше, могли бы что-то сделать.
- Это была банда Шанти’Ра.
Банда? Арди помнил из историй дедушки, что банда, это такое сборище немытых, небритых и не очень приятных разбойников. Во всяком случае именно так дедушка о них отзывался. Но ведь это в историях. Придуманных сказках.
Откуда банде взяться здесь? В настоящем мире?
Отец, почему-то, очень долго молчал, пока не спросил:
- Шанти’Ра? Что это фанатики забыли так близко к горе?
- Не знаю, Гектор, - с насмешкой, опять же - прямо как Скасти, произнес дедушка. - Может быть руда Эрталайн, осколок которой лежит у твоего сына на тумбочке? Может быть, остатки волшебных зверей за ущельем? А может просто они решили разграбить поселок, снасильничать девок и пополнить запасы провианта перед зимой. Или же пришли свести старые счеты… Кто знает, кто знает.
Отец выругался. Очень серьезно. Если бы такие слова сказал Арди, то ему бы рот помыли с мылом. Такое уже бывало. Разумеется - из-за Скасти. Бельчонок уверял, что эти слова означают что-то вроде - “спасибо за угощение”. Оказалось - нет.
- А ты откуда знаешь, старик?
- У меня есть свои источники, мальчишка. И они были бы и у тебя, если бы ты не…
- Шайи, как думаешь, Шанти’Ра могли бы стать причиной, по которой у нас появился новый шериф?
Матушка ответила не сразу.
- Может да, а может и нет, дорогой, - она забрала тарелку и направилась к раковине. - В любом случае, если шериф людей решил подняться к нам на гору, то… дела их плохи. Иначе бы они не решились просить помощи у тех, кем пугают своих же собственных детей.
Отец снова выругался.
- Можно предложить им подняться к нам, - протянул папа.
Раздался звук падающего стула и что-то грозное, и звериное прозвучало в следующих словах дедушки.
- Людское племя? На моей горе? Ты сошел с ума, мальчишка! Ты порочишь могилы своих предков. Твоя мать лежит там и…
И точно такое же звериное рычание, но уже со стороны отца.
- Я знаю, где лежит моя мать, старик! И я знаю, что тебя не было! Не было тогда, когда нас жгли и расстреливали! Или тебе показать шрамы? Они все еще не зажили, отродье темного!
- Раз уж ты так хорошо это помнишь, засранец, так с какой стати пускать сюда людей?
- С такой, да разрази тебя гнилое пламя, что за этим столом сидит человеческая женщина. Твоя собственная невестка. Мать Ардана. И сам Ардан, в котором течет кровь людей.
- И кровь матабар, - железно произнес дедушка. - И если бы ты все еще помнил, как слышать и как видеть, то понял бы, что её куда больше человеческой.
Отец выдохнул и тяжело опустился на стул.
- У меня нет причин ссориться с тобой, старик. Ни причин, ни желания. Ты уже слишком стар, чтобы я набил твою проклятую морду, а я не так молод, чтобы видеть в этом хоть какой-то смысл.
- Слизняк, - едва ли не сплюнул дедушка и не без труда поставил мебель обратно.
Арди так и не понял, в какой манере произнес последнее слово дедушка. Но вряд ли - серьезно. Ведь правда? Не серьезно же?
- Я знаю свои грехи, Гектор. И я несу их на плечах ничуть не меньшим количеством шрамов, чем и ты. Но никогда я не отворачивался от своего племени, от своей истории, от того…
- Да всем плевать, старик! - перебил отец. - Как же ты этого не поймешь. Плевать! Двести лет назад попытались, и что? Что изменилось? Тебе сказать? Ничего не изменилось! Людские паровозы идут все дальше и дальше вглубь материка. По океанам и морям ходят их корабли и лодки, сделанные из железа, а в небе скоро будут парить шары из стали. Их воины вооружены винтовками, артиллерий и пулеметами. Звездные Маги призывают заклинания, о которых даже не догадывались наши мудрецы, Говорящие и Эан’хане. Двести лет назад Темный Лорд еще мог дать им бой, но сейчас… сейчас…
- Сейчас они губят друг друга, - стоял на своем дедушка. - Они грызутся друг с другом. Делят кровью то, что мы делили словом.
- Может и так. Но разве мы сейчас живем в королевстве Эктас? Среди великанов и эльфов? Разве наша одежда сшита полуросликами, а орудия выкованы дворфами? И снова - нет. А знаешь почему, старик? А потому что нет больше Эктаса. Так же, как и полуросликов. А те немногие дворфы, что еще помнят имя земли, сейчас работают в Метрополии - строят людям их башни из металла и стекла. Великаны? О, они трудятся в портах, поднимая на плечах контейнеры с грузом, пришедшим из земель, которые ты сам когда-то считал мифическими. А для них всего-то надо было - пересечь Мелкоморье и Ласточкин Океан. Люди справились с этим за несколько веков, а мы - не смогли за двенадцать тысяч лет. Все вокруг теперь - людское. И даже если они перебьют друг друга, то мы исчезнем куда раньше, чтобы стать этому свидетелями.
Арди не понял почти ничего из того, что сейчас сказал его отец. Он лишь помнил, что дедушка часто рассказывал ему про королевство Эктас и его жителей. Про короля и королеву. Про рыцарей. Придворных. Про все то, что осталось где-то в далеком прошлом. Куда более далеком чем даже… прошлый год! А прошлый год Арди, казалось, миновал вообще в прошлой жизни.
- В твоих словах нет чести, Гектор.
- Честь? Что, прости? А ты не забыл сперва сдуть пыль с этого слова? Честь… - отец выпил содержимое стакана и с силой поставил его на стол. Арди разок попробовал содержимое бутылки, спрятанной в одном из кабинетов на кухне. Ну и гадость же горькая! - Честь я не надену на Ардана зимой, чтобы он не замерз. Честью я не куплю лекарства для твоей проклятой ноги. Честью я не накормлю Шайю и всех нас. Нет, старик. Тебе, наверное, не знакомо это слово - но надо работать. Тяжело. Очень тяжело. А если не знаешь как - посмотри на людей. Они покажут.
- Я…
- Я-я-я-я, - перебил отец. - Всю свою жизнь я слышу от тебя только одно единственное слово. “Я”. Хватит. Утомил. Иди ложись спать. Сходи к духам на святилище. Прогуляйся по лесу. Запудри мозги Ардану очередной байкой. В общем - займись тем, чем ты оправдываешь свое поганое существование. Только от меня отстань.
- Дорогой, это уже слишком.
- Слишком? Шайя, уже завтра ты родишь на свет еще одного члена нашей семьи, - у Арди сердце отправилось в путешествие по всему телу. Так вот оно что! Вот что за сюрприз! У Арди появится сестренка? Нет, зачем ему сестренка. Пусть лучше это будет брат! Они вместе будут… - А запасов у нас с трудом хватает на четверых. Любая промашка на охоте, стоит мне меньше продать шкур, и все. Будем питаться кореньями и шишками.
Дедушка хмыкнул. Как-то… неприятно.
- Если бы ты попросил, то весь сарай был бы завален мясом еще до наступления рассвета.
- Нет, спасибо, старик. У меня есть свои руки. Свою семью я прокормлю сам. Хотя, возможно, ты не знаком с этим словом - сам. В своей жизни ты сам сделал только одно. Вернее - не сделал.
- Мальчишка, не забывайся!
- Арди спит, - произнесла мама и голоса тут же стихли.
- Ты собираешься рискнуть собой в людских разборках? Ради чего, Гектор?
- Да как же ты не поймешь! - шепотом прокричал, если такое было возможно, отец. - Чем чаще я им помогаю, чем больше они видят, что между нами нет различий…
- Но они есть, мальчишка.
- Не важно! Главное, что чем больше я веду себя как человек, тем человечнее…
- Ты никогда не станешь в их глазах человеком!
- Хватит! - вскочил на ноги Гектор. - Мне плевать на себя. Может чуть меньше, чем на тебя, но - плевать. А вот на Ардана и того, кого носит под сердцем Шайя - нет. Именно к ним начнут относиться, как к равным. И, может, их будет ждать чуть более простая и приятная жизнь, чем та, что ты подготовил для меня.
Дедушка, судя по звукам, уже собирался что-то пылко ответить, как вмешалась мама.
- Если кто-то из вас разбудит Арди, - прошипела она ничуть не хуже, чем та змея, с которой мальчик играл прошлым летом. - То в этой семье станет на два рта меньше.
Дедушка выдохнул и захромал в сторону выхода с кухни. У самых дверей он остановился и сказал:
- Если ты так действительно думаешь, Гектор. Действительно полагаешь, что люди хоть когда-то будут принимать Арди за человека. За равного себе. То ты глуп. Более того - ты безумен. И слеп. Слеп даже больше, чем глуп. Хотя, если честно, я не знаю, что хуже. Но ты прав - это твоя семья. И я не вправе решать за тебя. Делай что считаешь должным, а я буду делать то, что считаю должным я. И если наши пути пересекутся…
- Не трать воздух, - в который раз перебил отец. - у тебя его и так осталось немного. А я пока не собирался показывать Ардану, как копать могилы. Побереги свое сердце, старик. Мой мальчишка, по какой-то глупой случайности, сильно к тебе привязался. И это единственная причина, по которой я терплю тебя здесь. Но и у моего терпения есть границы. Не переходи их. Потому что, клянусь могилой матери, тебе не понравится то, что ты там увидишь.
На этом разговор закончился и дедушка молча отправился в свою комнату. Арди же остался внутри вентиляции. Он впервые услышал столь тяжелую ссору с таким огромным количеством страшных слов. Да, папа и дедушка порой грызлись, напоминая собой двух запертых друг с другом росомах, но чтобы так сильно… да и вообще…
- Этого достаточно, человеческий детеныш, - за спиной прозвучал гром рыка снежного барса. - пришло время засыпать.
- Но я еще…
Что случилось дальше, Арди не помнил.
***
Мальчик сидел на берегу ручья и водил палочкой по песчаному дну. Его завораживало то, как едва-едва нарисованное изображение вредного бельчонка тут же исчезало, стоило водяному ветру подуть среди толщи прозрачной жидкости.
Водяной ветер… Арди помнил истории дедушки о духах, появившись до того, как родился их народ. Эти духи носили обличие зверей и стали… Арди забыл, как правильно сказать - проводниками? Да, наверное, дедушка так говорил.
Духи стали проводниками для первых людей, спустившихся с деревьев. Почему именно с деревьев - не знал даже дедушка.
Люди начали учиться у зверей-духов, а в последствии приняли имя - Матабар. Они жили в горах. В горах, которые Арди знал под именем Алькада.
- Пап.
- Да? - прогудел отец.
Арди посмотрел в отражение ручья. Отец носил почти квадратные черты лица с массивной нижней челюстью и высоким лбом. Мама говорила, что страшнее его папы может быть разве что бизон, родившийся от двух братьев. Арди никак не понимал, как вообще кто-то может родиться от двух братьев, чем вызывал всеобщий смех.
- А с мамой все будет в порядке?
Отец, опустившись на корточки, сидел рядом и тоже что-то рисовал. Совсем не веткой, а огромной палкой. Такой Арди целый день мог бы изображать из себя рыцаря древнего королевства Эктас, про которое так часто ему рассказывал дедушка.
Папа был большим.
Мама говорила, что так кажется каждому ребенку, но, во-первых, Арди уже давно не был ребенком, а во-вторых - он все равно не знал никого другого своего возраста. Так что, наверное, мама шутила. Потому как входя в дом отец всегда пригибался, чтобы не задеть головой дверной проем. Он мог одной ладонью взять кувшин с молоком не держа последнего за рукоять.
Или еще - Арди на отцовских плечах чувствовал себя даже удобнее, чем на единственном целом кресле в их доме. Оно располагалась в гостиной около того самого камина. А еще, Арди только сейчас это понял, он никогда не боялся отца, в отличии от того же дедушки.
Не боялся ни острых папиных зрачков, ни длинных клыков, ни странного цвета глаз и слишком густых волос на теле, больше напоминающих шерсть. Папа много и часто брился, но это не особо помогало.
- Твой дедушка позаботиться об этом, - ответил папа.
И Арди сразу поверил. Конечно позаботиться. Их с отцом выставили из дома, стоило только отойти каким-то там водам. А еще мама кричала. Арди старался не плакать. Мама и дедушка не любили, когда Арди плакал. Они не показывали виду, но мальчик чувствовал, что плакать нельзя.
А вот папа…
- Лучше?
Арди кивнул и вытер запястьем остатки мокрых дорожек на глазах. Он видел в волнах ряби на поверхности ручья отражение своего лица. Покрасневшие глаза, чуть опухшие ноздри и щеки.
- Лучше, - кивнул мальчик.
Отец улыбнулся, демонстрируя ровный ряд чуть желтоватых зубов с двумя длинными клыками, правый из которых казался немного короче. Отец никогда не рассказывал, где сломал его, так что у воображения мальчика имелся неиссякаемый источник для фантазий.
Может отец пытался побороть горную пуму? Или дрался с медведем еще до того, как на свет появился сам Арди? Или соревновался с кабанами - кто первым повалит молодую березу?
Папа бы справился.
Мама все время жаловалась, что из ткани и шкур, которые уходят на одежду отца, можно было бы одеть нескольких клиентов из по-сел-ка. Чудное слово. Арди надеялся что и место было ему под стать. Таинственное и волшебное.
Волшебное…
Может там даже волшебники имелись? Ничто так не завораживало мальчика, как истории дедушки про волшебников, колдунов, шаманов и чародеев.
- Ты ведь не расскажешь маме? - спросил Арди, пытаясь успеть дорисовать бельчонка до того, как его вновь унесет водяной ветер.
- Хм, - протянул отец, прикладывая палец к подбородку.
Арди посмотрел на свои руки. Интересно, а у него тоже потом ногти станут походить на когти?
- А что мне за это будет? - спросил папа слегка прищуриваясь, так что Арди сразу понял, что тот не серьезно.
Когда отец прищуривался, то это был верный знак, что над мальчиком сейчас начнут подшучивать.
- Я не скажу дедушке, что утром именно ты намазал его трость маслом, из-за чего дедушка и упал.
Отец пару раз молча моргнул.
- Так это был ты, Ардан! - воскликнул он, едва не роняя палочку. - Ты же души не чаешь в этом, - папа поперхнулся, явно задержав на языке какое-то другое слово. - старике! А я-то думал, что забыл убраться после того, как смазывал карабин.
Арди отвернулся.
Он любил дедушку.
Но…
- Он назвал тебя слизняком, - прошептал мальчик. - Гута говорит, что так оскорбляют трусов. А Шали говорит, что худшее, что может случиться с охотником - он станет трусом. Скасти, конечно, спорит, но мне кажется - Шали права.
Отец посмотрел на него строго, но… тепло. В этом они с дедушкой были похожи. Оба как два больших камина. Ярко светившие уютом и теплом, но иногда, изредка, кашлявшие неприятным дымом.
- Ты нас подслушивал? - спросил отец, слегка напрягая желваки.
Признак “строгости”.
- Вы просто очень громко разговаривали, - уклончиво ответил мальчик, стараясь не смотреть в глаза отцу.
Папа вздохнул и слегка щелкнул Арди по носу. Не сильно. Но ощутимо.
- На тебя плохо влияет эта белка, Ардан.
- Скасти тут… - мальчик уже хотел встать на защиту бельчонка, который целое утро сыпал комплиментами Арди за его идею с тростью. Как внезапно замолчал.
Отец никогда не верил, как, собственно, и мама, что деревянные фигурки могли разговаривать. Так что откуда знать отцу, что именно Скасти учил Арди, как можно соврать, не говоря при этом ни слова лжи. Бельчонок еще рассказывал, что это знание ему досталась от “сидхе с очень убедительной грудью”.
Разумеется, кто такая “сидхе” и как грудь может быть - убедительной - Арди не знал.
- Откуда…
- В детстве и у меня были игрушки, Ардан, - отец отложил веточку и прислонился спиной к стоявшей рядом иве.
Ветвями, словно волосами, она ласкала гладь журчащего ручья. Арди часто приходил сюда полюбоваться тем, как непредсказуемо танцуют её листья в воде. А зимой - они драгоценными камнями сияли под коркой льда.
Папа похлопал себя по бедру и Арди, отложив веточку, с радостью уселся на широченную ногу отца. Даже шире, чем скамейка. Та самая, что они сколотили с дедушкой в березовой роще.
Мальчик прислонился спиной к груди отца и расслабился настолько, что почти заснул. Он чувствовал себя спокойно и умиротворенно. Ничего не боялся и ни о чем не переживал. Папа был рядом. Все было хорошо…
- А почему тогда ты всегда говорил мне, что это неправда? - спросил Арди без тени обиды или негодования в голосе. Ему просто было любопытно. Как и всегда. - Что мои игрушки не могут со мной разговаривать.
Он повернулся посмотреть на отца и тот, крепко обняв ребенка, улыбнулся.
- Потому что они не могут, - ответил папа и мальчик вновь прислонился к груди. - С тобой говорят не игрушки, Ардан. А те, кого дедушка позвал, чтобы они присматривали за тобой.
- Позвал дедушка?
Отец промолчал, а Арди вновь почувствовал, как вопросы начинают подбираться к его ушам. Он даже думал прикрыть их, чтобы не посыпались наружу. Дурацкое ощущение, которое преследовало его с устремленностью почуявшего кровь волка.
-Когда-то и мне… мой дедушка делал такие игрушки, - прошептал отец. - И когда пришло время я… отправился к своему учителю. Шесть лет я ходил, как ходил он. Говорил, как говорил он. Думал, как думал он. И жил, как жил он. А когда пришло время возвращаться обратно, то я… не сразу вспомнил, кто я такой.
Папа замолчал. А Арди, приложив ладонь к груди отца, почувствовал то, что чувствовал, когда по ранней весне касался кромки льда. Еще крепкий, но готовый вот-вот треснуть.
- Как ты смог вспомнить? - спросил мальчик.
Он не знал, была ли это придуманная история, как у дедушки, или папа действительно что-то рассказывал ему о своем прошлом. Прошлом, о котором Арди почти ничего не знал.
- Меня позвала моя мама, Ардан, - чуть дрожащим голосом произнес отец и прижал Арди еще крепче. Так, что стало даже немного больно, но мальчик не показал виду. Он чувствовал, что его отцу было куда больнее, чем ему. - Но я не успел прийти. Не успел вернуться, сын. Люди из долины меня опередили.
- Они… обидели бабушку? - недоумевал мальчик. - Обидели так, что ей пришлось уйти?
Отец кивнул.
- И куда она ушла?
- Очень далеко, Ардан. Очень далеко… - глаза отца напоминали бегущий рядом с ними ручей. По их поверхности тоже шла едва заметная рябь. - Но не вини людей, сын. Они пришли не из-за злобы или алчности. А из-за страха.
- И кто их напугал?
Отец посмотрел на него. Так же, как прошлым вечером на Арди смотрел барс Эргар. Посмотрел куда-то внутрь. Под кожу. Под кости.
- Мы, - коротко ответил папа.
- Мы? - мальчик окончательно перестал понимать, что ему говорят. - Но как мы можем кого-то напугать, если даже не спускаемся с горы?!
Отец отвернулся и его взгляд, казалось бы, устремился куда-то к дальним пикам старой Алькады. Но Арди чувствовал, так же ясно, как чувствовал бриз, оглашавший окрестности о скором приходе зимы, что взгляд этот смотрел даже еще дальше.
- Когда-то нас было больше, сын. Намного больше.
- Намного больше? - нахмурился мальчик. - Шесть… нет, десять?!
Отец покачал головой.
- Если взять эти десять и прибавить еще много раз по десять, то все равно - будет мало.
Ничего себе! Сколько же это тогда! И куда все подевались? Почему мальчик был вынужден один бродить по горе и играть с деревянными игрушками, а не другими детьми?
- Они все ушли, да? - тихо прошептал Арди. - Ушли туда же, куда и бабушка?
На этот раз папа утвердительно кивнул и опустил подбородок на макушку мальчика.
- Если вдруг, Ардан, когда-нибудь, - отец слегка отстранился, а потом снял с шеи тонкую кожаную полоску. К нему был привязан длинный, белый клык. Развязав узел и сделав длину ремешка намного меньше, папа повесил клык на шею мальчика. - когда-нибудь я не смогу вернуться, чтобы забрать этот… подарок, то… - отец моргнул и отвернулся к реке. Арди буквально услышал треск весеннего льда внутри груди отца. - Слушай дедушку. Уважай мать. Береги брата. И никогда не забывай, Ардан, что в тебе течет не только кровь Матабар, хранителей гор, но и кровь людей. Кровь Галессцев, народа, выковавшего нашу Империю. И ты в праве сам выбирать свою судьбу и свой путь. Никто и никогда не сможет сказать тебе, кто ты есть. На что способен, а на что - нет. Только ты сам выбираешь свою жизнь. И еще, - отец повернулся обратно и аккуратно поцеловал Арди в макушку. Так нежно и бережно, будто боялся, что она расколется надвое, стоит ему сделать что-то не так. - помни, что я люблю вас больше всего на этом и любом другом свете.
Мальчик чуть заторможено кивнул.
- А теперь пойдем. Тебе пора познакомиться с братом.
Отец поднял мальчика, встал на ноги, и легко, словно перышко, усадил Арди себе на плечи. И вместе с ним побежал, наперегонки с птицами, один прыжком преодолевая ручьи и овраги, обратно к дому.
- А откуда ты знаешь, что у меня теперь есть брат? - спросил, смеясь, ребенок. Вместе с ветром, играющимся с волосами ребенка, из головы выветрился и странный разговор.
Папа как-то таинственно, так же, как и дедушка, улыбнулся и прошептал:
- Ветер рассказал.

Продолжить чтение книги на АТ

Поделится в соц.сетях