Глава 1
Я медленно выдохнул, прикрыв глаза и пытаясь сосредоточиться на внутренних ощущениях. Пальцы чувствовали теплоту чужих мягких рук, а в носу щекотало от цветочных духов. Мне казалось, что если я захочу, то именно сейчас почувствую, как бьется ее сердце. Надо только…
– Нет, фигня какая-то, Матвей, – отозвалась обладательница мягких рук.
– Ты можешь просто помолчать?! Я что, многого прошу?
– Да меня эти гады смущают. Я же вижу, что они ржут!
– Ничего мы не ржем, Алена Николаевна, – вмешался бес. – Напротив, очень сопереживаем и всей душой хотим, чтобы у вас выгорело все вот это… ну чего вы делаете.
У него даже почти получилось убедить приспешницу. Но тут хмыкнул Митька. А следом и гнусная физиономия Григория расплылась в улыбке. Нет, если честно, самая обычная бесовская рожа. Просто я был взвинчен до предела, а тут еще и нечисть изволила издеваться. Гады. Если не помогают, то хотя бы не мешали, что ли!
Вот и Алена, которая для определенных существ была Николаевна, придерживалась таких же взглядов. Она с необыкновенной для своей комплекции прытью вскочила на ноги, вооружилась лежащим рядом тапком и погналась за Гришей. Тот было умоляюще поглядел на меня, но, увидев в глазах хозяина равнодушие, решил спасаться бегством.
Я же был зол. Что совсем неудивительно. Прошло несколько недель после моей ночной вылазки в Выборг и разговора с Русланом. И на сколько я сдвинулся с тех пор? Ответ: на ноль целых ноль десятых.
Легко сказать – устрой союз с безхистовой. А как, спрашивается? Я уже перебрал почти все, кроме разве что… Того, что с Аленой мне делать не очень-то и хотелось. Думаю, и она не горела желанием.
Я был близок к отчаянию. А учитывая, что мои ночные сны становились все короче по причине чудовищной рези в животе, настроение у меня было препоганенькое. Впрочем, я даже не жалел о своих страданиях. Мысль, что я хоть как-то облегчаю мучения Лихо, немного грела.
Но с каждым новым «приходом» мне становилось все хуже. После вмешательств Созидателя требовалось все дольше отлеживаться, собирая себя по кускам. И едва ли существует какой-то артефакт на этот счет. Рубежные аптеки тоже мимо. «Здрасьте, у вас есть что-нибудь от иномирной рези в животе?».
Удивительное чувство, когда погода за окном ярко отражала мое внутреннее состояние. Осень неумолимо приближалась к концу. Не хотелось бы доводить до заморозков и лезть в пещеру, когда выпадет снег. Дурацкий Великий Князь не торопил меня. Сроки, в отличие от схрона, мы не обговаривали. Наверное, он понимал, что тут решить проблему с наскоку не выйдет.
– Матвей, может, бросим это все? – вернулась Алена. – Ну не получается ничего.
– Нельзя. От этого зависит жизнь дорогого мне человека.
– Женщины? – засветились от любопытства глаза приспешницы.
Алена хоть и была очень необычной девушкой, но ей оказались не чужды многие маркеры «слабого пола». Думаю, она втайне даже надеется встретить когда-нибудь принца на белом «Range Rover». Само собой, без страха и упрека. Который станет носить Алену на руках и сдувать с нее пылинки.
Поэтому история про то, что ради какой-то иллюзорной тетеньки ее «босс» хочет преодолеть все невзгоды, крайне заинтересовала ее.
– Это нечисть, – охладил я ее пыл. – Она горбатая, у нее один глаз и весьма своеобразный характер. А лет ей… Ну, не знаю, может, тысячу. Плюс минус.
Алена окинула меня взглядом актрисы из фильма: «Пятьдесят оттенков серого». Хорошо хоть, не сказала: «Больной ублюдок».
– Нечисть, нечисть, – пробурчала она. – Помешался ты на своей нечисти.
– Садись, попробуем еще раз.
Алена плюхнулся на подушку, предусмотрительно положенную под задницу, и без всякого энтузиазма протянула мне руки. Которых я тут же коснулся.
Если честно, я правда не понимал, что мне надо делать. За столько дней я уже и сосредотачивался, и пытался отрешиться, и… да, блин, много чего пытался. А толку?
С нечистью, рубежниками, да даже чужанами манера действия казалась простой и понятной. У каждого внутри было нечто навроде наполненного озера. Воды его и являлись хистом. Понятно, у всех размеры водоема свои. У обычных людей это пруд с сухой травкой по берегу, выжженой солнцем, у серьезных рубежников эдакое Ладожское озеро, у кронов, наверное, наполненность можно сравнить с Байкалом.
У Алены не было ничего. Даже небольшого углубления, где должна скапливаться «вода». Просто безжизненная пустыня. Наверное, в чем-то ее можно и пожалеть. Однако сейчас я больше жалел Лихо. Если бы не она, я бы давно отступил.
Но нельзя. Я не имею на это права. К тому же, если крон сказал, что существует способ, значит, он и правда был. Вот только как связаться с хистом, которого нет?
После изгнания Гриши мы просидели еще пару часов, наблюдая, как лицо Алены становится все кислее и кислее. Приспешнице было скучно. Она после нескольких первых дней пыталась даже поднять бунт на корабле, однако я довольно жестко поставил ее на место. В делах, касающихся жизни и смерти, я внезапно для себя приобретал невиданную твердость.
– Ладно, на сегодня все, – сказал я, поняв, что очередной день закончился ничем.
– Отлично, – вскочила Алена. – Я пойду нечисть поищу. Шкерится где-то, а уже пора ужин начинать готовить.
Я лег на пол, рассматривая потолок и решительно не понимая, что же мне надо сделать, чтобы добиться желаемого результата? Может, сгонять опять до Суккубата, где я был дней шесть назад? Хоть Мартен и божился, что только госпожа Мария знала, как надо общаться с пустомелями. Но кто знает, если опять прижать того инкуба, вдруг он еще что-нибудь скажет? Нет, вряд ли. Я и так застращал Мартена. Если так дальше пойдет, он вообще из города сбежит или Великому Князю пожалуется.
Тогда что? Я напряг Лео, решив, что хуже уже точно не будет. И если есть какая-то возможность добиться результата, надо ею пользоваться. А он, в свою очередь, поспрашивал других ратников. Никто не имел малейшего понятия о взаимоотношениях рубежников с пустомелями.
– Вот ведь гады! – раздался с кухни возмущенный голос Алены.
Судя по громкости и интонации, произошло нечто серьезное. Пришлось подниматься и идти узнавать, что же там случилось. Пока не дошло до беды.
– Матвей, они мое «Просекко» почти вылакали!
– Мы только попробовали! – раздался возмущенный голос Гриши непонятно откуда.
– Ты охренел, что ли, морда рыжая? – почему-то пригрозила приспешница бутылкой центральному светильнику. – Тут на донышке совсем. К тому же, я после них пить не буду. Митя твой все время из горла хлещет.
Я пожал плечами. Да, в вопросах воспитания лесного черта были допущены определенные пробелы. Конечно, можно заморочиться и провести пару мастер-классов на предмет «Как правильно употреблять спиртные напитки в приличном обществе», но у меня для этого не было желания.
– Давайте только не будем орать, – устало сказал я. Вот странно, целый день дома, вроде ничего не делал, а сил никаких нет. – Гриша, что, водка кончилась?
– Кончилась, хозяин. Мы вчера чуть-чуть засиделись и позволили себе больше обычного. Ты уж не серчай.
– Они начинают пить твое шампанское или вино, только когда у них заканчивается топливо, – терпеливо объяснил я Алене. – Уж за столько времени могла бы понять.
– Меня их проблемы не волнуют! – блеснули грозой глаза приспешницы.
Я несколько раз глубоко вздохнул. Лунная призма, дай мне, блин, силу! И побольше терпения.
– Мы живем в тесном социуме, можно сказать, в коммуне. И проблемы одного влияют на жизнь другого.
– Свобода, равенство, братство! – невпопад отреагировал Гриша.
– Ладно, собирайтесь, поедем в магазин.
Я подошел к батарее и постучал три раза коротко и два длинно. Это был условный сигнал «барин хочет погулять, барину нужно сопровождение». Несмотря на общее развитие информационных технологий, у Лео телефона не было.
Вообще, после моей догадки с брошюрой я стал внимательнее приглядываться к рубежнику, которого приставили ко мне телохранителем. Несмотря на то, что он общался с другими коллегами, даже среди них Леопольд выглядел своего рода белой вороной. Как непьющий на корпоративе.
Почему Великий Князь приставил ко мне именно этого человека? Какую цель он преследовал. Может, тоже наказал рубежника? Что Святослав ничего не делает просто так, я к тому моменту уже понял. А вот Лео оставался для меня терра инкогнита. Складывалось ощущение, что у Великого Князя было непреодолимое желание избавиться от него. Но почему бы не сделать все проще?
Так или иначе, но, несмотря на все вводные и наличие общего недруга, большими друзьями мы с Леопольдом не стали. Хотя он и был мне симпатичен. Но Лео хранит свои секреты, я свои. Если меня чему-то и научили рубежники, то главному правилу – никому нельзя доверять.
Именно поэтому я и не отправил Алену с Лео. Я не знаю мотивацию последнего, вдруг ему прикажут сделать что-то нехорошее с приспешницей? А я несу ответственность за эту несуразную девочку. Хотя, честно говоря, тут имелось и еще одно «но».
Заключалось оно в моей нечисти, для которых поход в супермаркет был целым событием. Ведь бес с чертом выбирали настойки, водочку, коньячок, виски, текилу и все, до чего могли дотянуться. Правда, дегустаторы они были те еще, как правило ориентировались на цветастые этикетки. Поэтому у нас дома стояли иногда бутылки с таким «мордовским» колером, что мне на них смотреть было больно, не то, что пить. Но не лишать же их права выбора? В делах, которые касались добровольного желания загубить собственный организм, у нас была демократия.
Вот и сейчас, судя по подрагивающему артефакту, нечисть уже помылась и сидела в тележке. То есть, в портсигаре. А я подумал, может, проветриться будет не такой уж и плохой идеей?
Лео ждал внизу у машины, причесанный, в отглаженной рубашке и с неизменно спокойным лицом. Удивительный человек. Даже разбуди его среди ночи, он уже через десять минут будет готов покорять любые вершины. Мне такое даже не снилось.
Вообще, мы напоминали какую-то большую неполную семью, давно живущую друг с другом. Лео – отец, я – сын, Алена – младшая непутевая дочь, нечисть – домашние животные. Доходило до того, что мы уже даже перемещались по городу молча. Будто за всю жизнь наговорились на все возможные темы.
– Затянуло, – сказал Лео, поглядывая на небо.
– Ага, похоже до вечера.
И все, молчали всю дорогу до супермаркета. Но это ли не красота? В магазине я сразу направился в водочный отдел, слушая непрекращающиеся подсказки нечисти.
– Хозяин, вон ту, цветастенькую. Штучек пять, это на сегодня.
– Дяденька, а можно настойку на рябине?
– Дурак ты, Митя, там градуса толком нет.
– Я не для градуса, дядя Гриша. Я для вкуса.
– Для этого можно коньяк взять вот тот, в длинной бутылке. Там какую-то гадость добавляют, будто бы в дереве держат. Химоза одна. Но вкус есть. Ой, а это что такое?
– Лимончелло, – ответил я. – Такое себе, сладкое, вам не зайдет.
Проходившая мимо дородная женщина неодобрительно покачала головой. Мол, допился.
– Не, нам из сладкого вина можно, вон в тех здоровенных пакетах. Оно самое вкусное, хозяин.
– Ля гурмэ, – со вздохом протянул я.
Прости, Юния. Мне нужно думать о твоем освобождении, а я вон чем занимаюсь. Но что тут поделаешь? Даже у супергероев бывает личное время, когда они моют посуду и зашивают парадное трико.
Мы провели в супермаркете минут сорок. И то лишь потому, что я уже устало рявкнул на нечисть. Так бы могли и за отметку в час перешагнуть.
Выезжали мы к парковке на двух тележках. Одну из них вез Лео, другую я. Интересно, все рубежники тратят на нечисть сорок тысяч за один поход в магазин? Участливая продавщица даже подсказала, что за два дня до дня рождения и два после у них скидка от пяти тысяч. Не знала, несчастная, что это моя обычная пятница.
– Наклейки забери, – шепнул бес. – Сковороду потом возьмем! Она антипригарная!
Хотя, конечно, я уж слишком взъелся на своих домочадцев. Вот тот девятипроцентный творог кому? Мне. А гречка и фарш? Тоже мне. Вот, уже можно вычеркнуть рублей четыреста.
Я был как на иголках. Из-за ситуации с Лихо, неудачи с приспешницей, глупыми тратами, когда необходимо заниматься совсем другим, я готов был сорваться на кого угодно. И реагировал на окружающий мир слишком остро.
Поэтому и возникшую опасность распознал сразу. Нет, это было не диковинное неразумное создание, не коварный рубежник и не могущественная нечисть. Обычная пара недотеп лет четырнадцати, которые с бешеными и пустыми глазами ехали на самокате. Хотя чего это я. Они как раз попадают под определение диковинного неразумного создания.
Я частенько думал, что самокаты – этой какой-то крутой рубежный артефакт, который нивелирует любую мыслительную работу. К примеру, вот был нормальный вменяемый человек. Бах, и вот он уже едет между второй и третьей полосой, совершенно не понимая, куда и зачем. И даже не реагирует на клаксоны машин.
Вот и сейчас мне казалось, что я слышу свист ветра в их головах. Самокатчики гнали, совершенно не глядя вперед и не чувствуя габаритов. Аккурат на Алену, которая тоже повела себя не лучшим образом. Моя приспешница решила, что наиболее разумным будет залипнуть в телефон и не смотреть, куда ты идешь.
Поэтому я бросил тележку и рванул к ней, толкнув так, что мы вместе пролетели пару метров. А самокатчики, даже глазом не моргнув, проехали там, где недавно находилась приспешница. Гады. Ведь могли Алене что-нибудь сломать.
Девушка, кстати, только сейчас стала понимать, что могло произойти. Она испуганно хлопала глазами и хватала ртом воздух. К нам подбежал Лео, переводя взгляд то на ускользающих нарушителей спокойствия, то на нас.
– Хорош телохранитель! – зло буркнул я, а несчастный рубежник покраснел.
Я поднялся и подал руку Алене.
– Вставай давай, хватит сидеть – задницу отморозишь. Сама тоже виновата. Видишь, сколько неадекватов, надо головой по сторонам вертеть, а не в телефоне…
Я не договорил, потому что почувствовал это… Крохотные частички хиста. Они походили на цветок подсолнуха, который поворачивался вслед за солнцем. Не может быть, как?
А потом я вспомнил сирин и ее странное поведение после полета с Аленой. Когда приспешница… по всей видимости, испугалась. И крылатая бестия на краткий миг меня разлюбила. Потому что ее промысел соединился с хистом безхистовой, как бы парадоксально это ни звучало.
Сейчас уже я протянул свои невидимые руки к тем коротким отросткам, чтобы покрепче схватить их. И удивился, как же легко это получилось. Судя по всему, нечто странное почувствовала и Алена. Потому что она смотрела на меня очень выразительным взглядом. Надеюсь, после этого мне не придется на ней жениться? Во-первых, я вообще пока не хотел жениться. Во-вторых, на Алене.
– Получилось? – спросила приспешница.
– Не знаю, вроде того, – ответил я. – Надо проверить.
Вот только как? Я заозирался, будто рядом должен был стоять автомат с надписью «В случае необходимости проверки природной магии опустить пять рублей». А потом торопливо вытащил портсигар. На беса надежды не было никакой, а вот с чертом должно получиться.
– Митька, вылезай!
– Дяденька, день на дворе. Вы же сами не разрешали. Вдруг пьяный какой увидит?
– Митя, не зли меня. Если я говорю прыгать, ты должен спросить: «Как далеко?».
Лесной черт выбрался наружу в неизменном образе худого молодого человека. Именно таким его запомнил Костян, когда я представил Митю как родственника.
– Лео, дай монету.
– Какую? – все еще не отошел от своего факапа телохранитель. – Матвей, извини, просто я не чувствовал опасность. Я в первую очередь нацеливался на хист.
– Лео, вот ты сейчас все только усложняешь. Дай любую монету.
Рубежник протянул мне серебрушку. Я посмотрел на нее, выплеснул немного нашего «общего» хиста и неожиданно понял, что промысел очень слабый. Будто у ивашки какого. Говоря на доступном для нечисти языке, словно водку разбавили брусничным соком. Но хист все же был.
– Митя, орел или решка? В смысле, вот это будет лицевая, а это оборотная. Так что?
Черт пожал плечами.
– Орел.
Я подбросил монету, с придыханием глядя, как она звякнула об асфальт. И улыбнулся, подняв ее.
– Решка, Митя, решка.

Поделится в соц.сетях