Олимпиец (ознакомительный фрагмент)
— Чек.
— Чек.
— Чек.
Я улыбнулся и, не говоря ни слова, подвинул все свои фишки в центр стола. По заполненному до краев бару прокатился восхищенный гул:
— All in! Да ладно?
— Вот ведь наглец!
— Наглец? Лучше скажи, сумасшедший.
— Твоя проиграть, — на ломаном русском произнес сидящий напротив меня китаец в очках. — Твоя шанс — один к десять тысяч.
Представитель триад. И лучший игрок в покер, которого смогли отыскать гангстеры к сегодняшнему вечеру.
На мое плечо опустилась тяжелая рука. Пахнуло дорогим одеколоном и кубинскими сигарами.
— Мой мальчик никогда не проигрывает. Знаешь почему?
Китаец скривился и небрежным жестом поправил сползшие на нос очки.
— И почему?
— Потому что он медиум! — довольно загоготал мой босс. — Говорит с духами, знает прошлое и будущее.
Он наклонился вперед так, что его грузное брюхо коснулось стола, и доверительно произнес:
— И они сказали, что сегодня ему повезет. Смекаешь?
— Какая чушь, — недовольно буркнул сидящий справа от меня пожилой немец. — Духов не существует.
— Тогда докажи это, — спокойно парировал я. — Фишки на столе.
Мы несколько мгновений буравили друг друга взглядами. Немец сдался первым. Он пробурчал что-то невразумительное, сплюнул на дощатый пол и с отвращением сбросил дилеру свои карты. Дама слева поступила так же.
Все идет по плану.
— Остались только мы вдвоем. Ты и я, дружище. Ты и я, — Я весело подмигнул. — Нет желания сдаться?
Китаец смерил меня ненавидящим взглядом.
— Мы нет друзья!
— Расслабься, старичок, — хмыкнул я, небрежно откидываясь на спинку стула. — Так что? Сдаешься?
— Никогда! — словно дикая кошка, прошипел он. — Один к десять тысяч! Ставлю все.
— Твое дело, дружище.
— Мы. Нет. Друзья, — тоненьким голоском отчеканил он и медленно, одну за другой, открыл карты. В его глазах светилось торжество победителя. — Флеш! Ты проиграть!
Я присвистнул.
— А ты хорош. Признаю.
— Ты проиграть! — проскрежетав зубами, повторил он.
— Неужели? — хмыкнул я, одним движением переворачивая свои карты. — Фулл-хаус.
— Но… Но… Как ты?!
Не обращая внимания на застывшего азиата, я деловито поднялся из-за стола и сгреб все фишки.
— Невозможно! — неожиданно заорал китаец и треснул по столу маленьким кулаком. — Я все подсчитать! Ты жулик!
И ткнул в меня пальцем, обвинительно так.
— Во-первых, — назидательно произнес я, складывая фишки в сумку, одну за другой, — если живешь в России, то выучи русский. Подсчитал, а не подсчитать. Это раз. Во-вторых, следом за русским выучи еще и математику. На столе уже была пара девяток, какой на хрен один к десяти тысячам?
Китаец выглядел так, будто сменил религию и собрался взорвать бар ко всем чертям. Только пара из ушей не хватает.
— Ну и, наконец, нужно больше доверять духам. С ними возможно все.
Я подошел поближе и, не удержавшись, легонько щелкнул китайца по кончику носа.
— Дружище.
Это стало последней каплей. Китаец не выдержал.
Заорав что-то на своем языке, он выхватил из-за пояса длинный армейский нож и бросился на меня в прыжке. Вот только злость – плохой помощник в драке. Легко перехватив руку, я перебросил его через себя и с размаха впечатал головой в стол.
— Scheiße! Это что, карате? — изумился отскочивший в сторону немец.
— Греко-римская борьба, — выдохнул я и, поправив сползший набок галстук, повернулся к своему начальнику. — Босс, я еще нужен?
Тот лишь небрежно помахал рукой, не сводя задумчивого взгляда с верещащего от боли китайца. Дескать, иди, мол, сами разберемся.
Я пожал плечами, снял со стула пальто и, не оглядываясь, вышел на улицу. Ветер, темно, луна скрыта за облаками. Свежий морозный воздух. Я с удовольствием вдохнул запах ночного города, запахнул пальто и медленно побрел домой. Прохожих почти не было. То здесь, то там можно было заметить кошачьи силуэты, прячущиеся от яркого света уличных фонарей. Через две минуты я привычно шмыгнул в третью по счету подворотню и, едва не вступив в глубокую лужу, прижался к стене.
Внезапно спрятанный под рукавом секретный механизм противно щёлкнул, и в уличную грязь одна за другой посыпались игральные карты.
Твою-то налево! Я закатил глаза, опустился на корточки и принялся их подбирать, тихо бормоча ругательства себе под нос.
— Последний раз покупаю китайский. Пятый раз ломается. Правильно говорят, хочешь сделать хорошо...
— Сделай сам, — раздался позади тихий голос.
Жуткая боль пронзила тело. Два выстрела в спину, еще один – в живот, и последний, словно акт милосердия, пришелся на лоб. Беззвучно, я повалился на асфальт, в грязь. А затем...
***
— АДРИАН.
Ледяной бездушный голос. Он отражался от стен пещеры и гремел в ушах похлеще любого барабана. В нем не было ни жизни, ни эмоций.
Голос времени. Голос вечности.
— АДРИАН. УБИЙЦА БОГОВ. НАСЛЕДНИК СМЕРТИ.
— Не совсем. Александр, — помотал головой я, пытаясь понять, где очутился. Последнее, что я помнил, – это щелчок затвора и жуткую боль в спине. — Ты номером не ошибся?
— АДРИАН.
Я нахмурился. Вот ведь упорный хрен. Сколько ему надо повторять?
— Со слухом как, все в порядке? Я же сказал…
— Адриан, выруби этот гребаный будильник! Четыре утра! Ты совсем сдурел, или как?!
От резкого пинка, прилетевшего мне в спину, я едва не слетел с кровати, но в последний момент ухватился за край простыни и удержался на месте. Только... чтобы лицом к лицу столкнуться с озверевшим двоюродным братом. С красными от недосыпа глазами и рожей заядлого убийцы.
Так-то он сам виноват. Обычно Элай дрыхнет в своей комнате, но вчера мы рубились в карты до трех утра, так что… Пришлось постелить матрас. И это при том, что мы живем в одном поместье, пусть и в разных крыльях.
Придурок ленивый.
— Мальчики, у вас все в порядке? — раздался из-за деревянной двери заспанный голос матери.
Элай протер глаза и зевнул, переворачиваясь на другой бок.
— Ну, класс! И ее разбуди...
Послышался громкий храп. Охренеть. Он реально заснул. Вот это скорость, мне бы так.
— Адри, что у вас происходит? — в тоне Милены Лекс проскользнули недовольные нотки.
Я вздохнул.
— Ничего, мам.
— Ну ладно, — скептически отозвалась женщина. — Не проспите там! Завтра важный день.
— Угу. Я помню.
С этими словами я опустился на кровать, переставил будильник на семь и закрыл глаза.
Я помню.
Первый день старшей школы. И тридцать четвертый в этом мире. Тридцать четвертый день в мире Современной Древней Греции, как бы дико это ни звучало.
Постепенно проваливаясь обратно в дрему, я пытался вспомнить подробности своего сна. Что-то про кровь, богов и голос. Да, голос... Как он меня назвал? А, кажется, вспомнил.
Наследник Смерти.
***
Три с половиной часа спустя.
Бэнг!
— Выше, — коротко приказал я, перезаряжая обойму.
Стоящий в десяти метрах Кирилл, один из трех дворецких Дома Лекс, почтительно поклонился и вытащил из корзины очередной стальной диск. Обычно на таких отрабатывали удары наши охранники, но я-то не они. Молниями кидаться не умею. Зато стреляю неплохо.
Бэнг!
Пробитый насквозь диск упал, не преодолев и половины расстояния до потолка. Я недовольно цокнул языком. Слишком просто. Все еще слишком просто.
— Выше.
Дворецкий покосился на потолок тренировочного зала. Затем – на меня. В его глазах читался немой укор.
Ну да. Знаю. Примерно двадцать метров от пола, с отделкой из красного дерева, поглощающей энергию удара, – потолок стоил баснословных денег. На пули он рассчитан не был. Или был? А вот сейчас и проверим.
— Кидай.
Кирилл пожал плечами и размахнулся. Вжу-у-ух! Стальной диск стремительно взлетел в воздух, быстрее обычного. Причем в разы. Перестарался парень, бывает.
Я закрыл один глаз и прицелился.
Бэнг!
— Как всегда, великолепно, господин, — поздравил меня Кирилл, пока мы с ним собирали осколки с пола. — Вы не перестаете меня удивлять.
Я пожал плечами.
Толку-то. От жителей этого мира пули отскакивают как горох от стенки. Не от всех, понятное дело, но от этого как-то не легче. И "пуленепробиваемость" — это далеко не самая удивительная вещь, с которой мне пришлось столкнуться в этом новом мире.
Но обо всем по-порядку.
Как мне рассказала мама, Адриан Лекс — то есть теперь уже я — целую неделю валялся в коме из-за неизвестной болезни, балансировал на грани между жизнью и смертью. Лучшие сыны Асклепия — бога медицины — лишь разводили руками и советовали усерднее молиться.
Шарлатаны, короче. Могли бы хоть укол сделать.
Когда я очнулся, пару дней не мог нормально ходить и говорить. Но прошло время, я окреп и постепенно вернулся в норму. Проблемы с памятью и изменение характера списали на подростковый период и тяжелую болезнь.
На что списали проснувшуюся любовь к стрельбе? Без понятия. Природную тупизну моего прошлого тела, не иначе.
— Завтракать будешь? — поприветствовала меня мама, когда я переоделся после тренировки и заглянул на кухню. — Клара уже ушла, но я могу…
— Уже поел, мам.
Клара — это наша кухарка. Главная, их так-то четверо на весь особняк. Вот удивительно — их всегда почему-то оказывалось недостаточно. То одна исчезает, то вторая… Но причину я все же узнал.
Моя мать, Милена Лекс, — родовитая аристократка с глубокими изумрудными глазами, осиной талией и темными волосами до плеч – обожала готовить. Вот очень. И выпроваживала всех, кто мог ей в этом помешать. Особенно, когда это касалось кормежки меня любимого.
— Точно ничего не хочешь? — в глазах матери мелькнуло разочарование.
— В другой раз, идет? Только готовим вместе, а не как обычно.
— Договорились, — удивительно серьезно кивнула мама, и мы оба рассмеялись. А затем... Затем Милена заметила серебристый пистолет в моей руке, и ее взгляд заметно потяжелел. — Надеюсь, ты не собирался нести ЭТО в школу?
Я бросил на оружие задумчивый взгляд.
— А почему нет? Надо же произвести хорошее впечатление.
Брови матери взлетели вверх.
— Шутка?
— Шутка, — признал я, закидывая форму и оружие в свою комнату.
А жаль. Видал я местных детишек на дворцовых приемах. Маленькие супергерои. Кровь богов гуляет по венам, а в башке — по нулям. Для таких пистолет у лба — единственный аргумент при встрече. Кстати, о встречах…
— Мам, вопрос.
— М? — промычала она, замешивая тесто в миске.
— Когда я увижу отца… Реального отца, в смысле, — быстро исправился я, заметив удивление в глазах матери. — Хочешь, я ему врежу? За то, что оставил тебя.
Еще один тяжелый взгляд. И замерший половник, покачивающийся в руке из стороны в сторону.
— Адри… Не провоцируй.
И не планировал. Я был абсолютно серьезен. Жаль только, сказать об этом не успел.
Бам!
Дверь с грохотом распахнулась. Позади раздались тяжелые шаги, и на кухню зашел высокий широкоплечий брюнет. Его длинные волосы были красиво собраны в хвост и перетянуты стальным обручем. Черный деловой костюм хорошо сочетался с небрежно завязанным галстуком темно-бордового цвета.
И он был явно не в духе.
— Милена! Что за задержка?
Мама странно на него посмотрела.
— Мы…
— Неважно! — резко оборвал он, бросив на меня недовольный взгляд. — Хватит с ним нянчиться. Ему шестнадцать, а не пять. Займись реальными делами.
Властный голос заставил маму поморщиться. Она потрепала меня по коротко стриженным волосам, неловко улыбнулась и, бросив на брюнета холодный взгляд, тихо вышла из комнаты. Мы остались с пришельцем наедине.
— Адриан.
— Отец.
Мужчина скривился. Я знал, что он ненавидит это обращение, как, собственно, и меня. Ведь кто я? Бастард. Ублюдок. Живое напоминание об измене жены. Супружескую неверность тяжело простить, а ведь он был вынужден оставить меня в семье и называть своим сыном.
Гордиан Лекс, глава одного из Двенадцати Великих Домов Греции, не мог иметь детей. Вообще. Сколько бы раз он ни пытался, сколько бы женщин ни брал к себе... Результата ноль. А потом случилось чудо. Мама забеременела. Но не от него.
Надо ли говорить, что Гордиан был не в восторге? К моему счастью, гордый мужчина, с мудростью присущей истинному потомку Афины, всегда ставил долг перед родом превыше личных дрязг. Впрочем, это никогда не мешало ему открыто меня презирать.
А я отвечал ему тем же.
— Что тебе надо, отец? Мне пора.
Он проигнорировал хамство, хотя любого другого за такое ждал бы кнут.
— Первый день старшей школы?
Будто он сам не знал.
— Он самый.
— Не подведи меня.
С этими словами Гордиан резко развернулся на каблуках, привычным движением поправил бордовый галстук и вышел наружу. Я остался наедине с собой.
Вот и поговорили.
Хмыкнув, я на удачу поцеловал золотую монетку — привычка, оставшаяся с прошлой жизни, — убрал ее во внутренний карман пиджака и вышел из комнаты, аккуратно прикрыв за собой массивную дверь. На глаза попался девиз Дома Лекс, высеченный над входом. "Si vis vincere, disce pati". Хочешь побеждать — учись терпению. Ну да, терпение — это явно ко мне.
Коридор, колоннада, коридор, лестница. О, бюст Аполлона. Новенький, что ли? Вчера его здесь не было. Снова лестница.
Особняк рода Лекс был массивным, поистине гигантским сооружением, с сотней комнат, двумя бассейнами и личным парком снаружи. На первых порах я долго плутал, но, на мое счастье, в особняке всегда было полно охранников и слуг, у которых всегда можно было спросить дорогу. А уже через пару недель я знал это место как свои пять пальцев. Как-никак на память я никогда не жаловался.
Наконец я спустился по парадной лестнице, прошел через арку во двор и очутился на аллее перед зданием. Если коротко, на парковке.
— Господин, — поприветствовал меня высокий мужчина в черном костюме слуги.
— Утречка, Тайгер. Как спалось?
— Доброе утро, сэр. Хорошо, благодарю, — он еще ниже поклонился и распахнул передо мной дверь шикарного белого лимузина. — Прошу. Садитесь.
Тайгер — или Тайгер Вудс, как я любил его называть, хотя он ничем не напоминал известного гольфиста, — был даймоном и дворецким нашей семьи.
Не демоном, как я подумал, когда впервые его увидел, — рога на башке, желтые звериные глаза, серьезная мускулатура альфа-самца, с чего бы такая ассоциация, да? — а именно даймоном. Духом-хранителем. Ребята могли быть как злыми, так и добрыми, и Тайгер принадлежал ко вторым.
Я скажу — повезло. Мужик на моих глазах разорвал на части машину. Машину, мать его, обычную машину. Нехило так, да? А, ну еще и печенье у него получалось — пальчики оближешь.
— Эй, мужик, ты чего так долго? — раздался изнутри кожаного салона звонкий мальчишеский голос. — Я думал, что сейчас сдохну от скуки.
— Поболтал бы с Тайгером, братец, — усмехнулся я, залезая в машину. — Чем не собеседник?
— С ним?! Серьезно? Даже долбаный гроб разговорчивее. Э-э-э... Только без обид, здоровяк.
— Что вы, сэр, — с каменным лицом ответил Тайгер, плавно опускаясь на переднее сиденье. — За обиды мне не платят. За обиды, да…
Его кошачьи глаза опасно сверкнули, заставляя брата испуганно икнуть.
— Нет, Адриан, ты видел? Он же мне угрожает, ведь так? Ведь так?
Я с трудом сдержал улыбку.
Элайас Лекс. Или просто Элай. Младше меня на полгода, но уже учится на втором году. Умный, зараза.
Как и я, он был носителем частички богов, а если точнее — их прямым потомком. Его мать, мир ее праху, была моей теткой, что делало парня частью семьи Лекс и наследником сил Афины Паллады. Вот только если богиня была мудра, спокойна и рассудительна, то Элайас был ее… полной противоположностью.
Надо ли говорить, что мы быстро сошлись?
— Ну что, готов? — потер руки Элай, когда машина тронулась с места. — Первый день, все дела? Страшно небось?
Я состроил каменное лицо.
— Готов взорвать школу ко всем чертям, лишь бы не идти.
— Эй, я не ее взрывал! — обиделся Элай. И пробурчал уже на тон ниже: — По крайней мере, не всю.
Это, кстати, правда. Не всю. Только клуб изобретателей, в котором Элай состоял президентом. Зато три раза. В один день. Как его еще не исключили — натуральная загадка. Держат из-за родства с Домом Лекс, небось. Ну, или из-за гениальности и невероятного потенциала, как сообщил мне по секрету сам братец.
— Слушай, — внезапно оживился Элай. — Что хотел показать.
Он с головой зарылся в сумку. После чего со счастливой рожей выудил круглый стальной шар с небольшим экраном и вложил его мне в руки.
Я сощурился.
— И что это?
— Электромагнитный гаситель! — гордо выпятил грудь Элай. — Если я все верно рассчитал, то он должен блокировать технику в радиусе до двадцати метров. Всю технику, понимаешь? Это же натуральный прорыв! За такое Гефест лично…
— Почему он шипит? — прервал я его восторженную речь, деловито осматривая шарик со всех сторон.
Элай тут же нахмурился.
— Шипит? Ты уверен?
— Все громче и громче.
— Да нет, — он отрицательно покачал головой, тыкая в шарик пальцем. — Не может быть. Это бы означало, что распад материалов уже начался и…
Ясно.
— Тайгер, будь добр, сверни направо.
— Конечно, господин, — даймон как обычно не задавал глупых вопросов.
Машина плавно притормозила и ушла с главной улицы, скользнув в уютный скверик. Очень уютный и пустой скверик.
— Эй, ты что задумал? — насторожился Элай, когда я открыл окно и высунулся наружу. А потом до него дошло. — Стой! Адриан! Адриан, блин!
Поздно.
— В бейсболисты, что ли, пойти? — задумчиво пробормотал я, провожая взглядом мчащийся в небо стальной шарик.
Закинул я его и правда прилично. Жаль только, Элай не оценил.
— Да ты издеваешься! Я же над ним два дня работал! Ты хоть понимаешь, сколько…
БАМ!
Сверху раздался негромкий хлопок, за которым последовал мощнейший электрический выброс, вырубивший свет в паре домов. Из ближайших окон послышалась чья-то громкая ругань.
— С другой стороны, — немного подумав, пробормотал Элай, — может, над ним стоило еще поработать. Ой, да иди ты! — буркнул он, заметив мой красноречивый взгляд, и отвернулся в сторону.
Адриан Лекс. Спаситель школ. Звучит, а?
Выкинув из головы дебильные мысли, я последовал примеру двоюродного брата и уставился в окно. И было на что посмотреть.
Афины. Главный город Великой Греческой Империи, ну, или Империи Эллинов, по-простому. Греческая столица и гигантский мегаполис в одном флаконе. Небоскребы соседствовали с уютными сквериками, полными зверушек и живописной растительности. И народ в одном из таких скверов подобрался… интересный.
Группа студентов усердно корпела над манускриптом, пока парочка голых нимф — ну, мне было сложно назвать абсолютно прозрачную накидку, через которую просвечивали очертания грудей, одеждой — резвились в тени деревьев, сводя все их старания на нет.
Один из парней плюнул и, закинув бумаги в сумку, побежал знакомиться. Через пару секунд за ним потянулись и остальные. Может, и мне тоже присоед… А нет, не успел. Лимузин уже свернул за угол на основное шоссе. Зеленый светофор. Второй, третий... На третьем мы влетели на красный и встали в длинной очереди из машин. Или, если коротко, в пробке.
Я со скучающим видом выглянул в окно, не надеясь увидеть ничего стоящего, как вдруг... Сердце испуганно сжалось, но я мгновенно совладал с собой. Губы сами собой сложились в тонкую улыбку. Я ждал ее прихода каждый день. Каждый день, что я провел в этом мире. Кто бы мог подумать, что она найдет меня сейчас.
— Не-не-не. Только не твои дебильные привычки. Твоя мама и так устала считать твои побеги, — проследил за моим взглядом Элай. — У нас до занятий осталось всего ничего. Ты же это понимаешь?
— Ага.
— И опаздывать вообще нельзя. Особенно тебе. Особенно в первый день. Там замдирша — та еще тварь, поверь. Ты вообще в курсе, что она с тобой сделает?
— Ага.
Элай бросил на меня внимательный взгляд.
— Ты же меня вообще не слушаешь, так?
— Ага, — подтвердил я, после чего легонько похлопал по сиденью водителя. — Тайгер?
— Да, господин?
— Останови машину. Я выхожу. Меня уже ждут.
Дворецкий удивленно нахмурился, но я уже расстегивал ремень безопасности. Элай ошибся, дело не в моей привычке убегать из поместья. Брат просто не видел того, что видел я. Он и десятки прохожих, которые, знай КТО стоит всего в метре от них, с криком разбежались бы в стороны.
Высокая вытянутая фигура, холодные белоснежные пальцы и длинный, черный балахон с капюшоном, из-под которого насмешливо сверкали два оранжевых уголька.
Поделится в соц.сетях
Страницы: 1 2
Комментировать статьи на сайте возможно только в течении 7 дней со дня публикации.